ISSN 1869-4756 - германо-российский онлайн-портал "БерлиNETZ" - октябрь, 2016



Аннотация. В настоящей статье содержится анализ коллективной поддержки со стороны представителей интеллигенции действия властей в период советский и постсоветский период на территории России.

Abstrakt. This article provides an analysis of collective support from the intellectuals of the actions of the authorities during the Soviet and post-Soviet period in Russia.

Канадский философ, известный своими исследованиями по части воздействия электронных СМИ на человека, Ма́ршалл Маклю́эн (Marshall McLuhan, 1911-1980) в своей наиболее популярной в России книге «Понимание медиа: внешние расширения человека» дает такое описание значения интеллигенции в обществе:
«Ведь роль интеллигенции всегда состояла в том, чтобы быть связующим звеном, или посредником, между старыми и новыми властными группами. Наиболее известной из таких групп были греческие рабы, которые долгое время служили воспитателями и ближайшими поверенными римской власти. И именно эту лакейскую роль поверенного при магнате — неважно, торговом, военном или политическом — воспитатель продолжал играть в западном мире вплоть до настоящего времени. В Англии группой таких интеллектуалов были «Сердитые», которые неожиданно выбрались из низших эшелонов на самый верх, воспользовавшись трамплинами образования. Поднявшись в высший мир власти, они обнаружили, что атмосфера там отнюдь не отличается свежестью и здоровьем. Однако свою энергичность они утратили даже еще быстрее, чем Бернард Шоу. Подобно Шоу, они быстро успокоились, погрузившись в пучину воображения и культивирования ценностей развлечения» (Маклюэн Г.М. «Понимание медиа: внешние расширения», М., «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2003, с. 46-47).
Справочно: «Сердитые люди» не составляли единой творческой группы. Они не зависели друг от друга и не пытались создать определенной школы. И всё-таки в их произведениях, опубликованных в 50-е годы, есть общие черты. Их творчество развивалось в русле критического реализма. Истоки «сердитых молодых людей» заключались в крахе лейбористского «социализма», обещавшего создать после войны «общество всеобщего благоденствия». Литература «сердитых» выражала протест мелкобуржуазной молодежи против буржуазных порядков и буржуазной морали. – прим. авт.
Похоже, что именно эту лакейскую роль исполняла и продолжает исполнять наиболее значительная часть российской интеллигенции. Обратимся к некоторым наиболее известным фактам лакейства советского периода.
«1937-ой год вскрыл новые данные об извергах из бухаринско-троцкистской банды. Судебный процесс по делу Пятакова, Радека и других, судебный процесс по делу Тухачевского, Якира и других, наконец, судебный процесс по делу Бухарина, Рыкова, Крестинского, Розенгольца и других, – все эти процессы показали, что бухаринцы и троцкисты, оказывается, давно уже составляли одну общую банду врагов народа под видом «право-троцкистского блока….Судебные процессы показали, что эти подонки человеческого рода вместе с врагами народа – Троцким, Зиновьевым и Каменевым – состояли в заговоре против Ленина, против партии, против Советского государства уже с первых дней Октябрьской социалистической революции. Провокаторские попытки срыва брестского мира в начале 1918 года; заговор против Ленина и сговор с «левыми» эсерами об аресте и убийстве Ленина, Сталина, Свердлова весной 1918 года; злодейский выстрел в Ленина и ранение его летом 1918 года; мятеж «левых» эсеров летом 1918 года; намеренное обострение разногласий в партии в 1921 году с целью расшатать и свергнуть изнутри руководство Ленина; попытки свергнуть руководство партии во время болезни и после смерти Ленина; выдача государственных тайн и снабжение шпионскими сведениями иностранных разведок; злодейское убийство Кирова; вредительство, диверсии, взрывы; злодейское убийство Менжинского, Куйбышева, Горького, – все эти и подобные им злодеяния, оказывается, проводились на протяжении двадцати лет при участии или руководстве Троцкого, Зиновьева Каменева. Бухарина. Рыкова и их прихвостней – по заданиям иностранных буржуазных разведок.
Судебные процессы выяснили, что троцкистско-бухаринские изверги, выполняя волю своих хозяев – иностранных буржуазных разведок, ставили своей целью разрушение партии и советского государства, подрыв обороны страны, облегчение иностранной военной интервенции, подготовку поражения Красной армии, расчленение СССР, отдачу японцам советского Приморья, отдачу полякам советской Белоруссии, отдачу немцам советской Украины, уничтожение завоеваний рабочих и колхозников, восстановление капиталистического рабства в СССР….Эти ничтожные лакеи фашистов забыли, что стоит Советскому народу шевельнуть пальцем, чтобы от них не осталось и следа. Советский суд приговорил бухаринско-троцкистских извергов к расстрелу. НКВД привел приговор в исполнение.
Советский народ одобрил разгром бухаринско-троцкистской банды и перешел к очередным делам». (И.В. Сталин. Краткий курс истории ВКП(б). М., 1938, гл.XII, п.4).
Поддержав «разгром бухаринско-троцкистской банды», видные деятели советской культуры того времени фактически одобрили начавшийся террор в СССР. Среди требовавших в 1937 году расстрелять «шпионов» оказались такие знаменитые писатели, как А. Платонов, И. Бабель, Ю. Тынянов, М. Зощенко, Ю. Олеша, В. Шкловский, К. Паустовский. Иные сталинские мастера слова в демонстрации своей преданности магнату не ограничивались только подписанием коллективных писем, разоблачающих его противников, они превращались в ярых защитников его интересов.
Так, А. Фадеев в журнале «Смена» в 1937 году писал следующее.
«Что представляет собой главный лакей фашизма — враг народа Троцкий? На протяжении всей своей биографии этот человек боролся против рабочего класса, против партии Ленина — Сталина. Атаман фашистских убийц, Иуда — Троцкий — враг всего международного пролетариата, всего демократического человечества. Его агенты всюду действуют как отъявленные бандиты и провокаторы войны, как сообщники и пособники фашистской реакции.
Что представляет собою Радек? Радек — это человек без роду, без племени, без корня. Это — порождение задворок II интернационала, заграничных кафе, вечный фланер и перелетчик. Русский рабочий класс и его партия пытались его переделать, но Радек предпочел гнить заживо и пошел в троцкистское подполье.
Жалкие пигмеи, отщепенцы и выродки, опираясь на черные силы фашистской реакции, хотели свалить социализм, но просчитался подлейший враг. Благодаря бдительности славных работников Наркомвнудела и их руководителя — большевика сталинской закалки тов. Н. И. Ежова — троцкистская гадина разоблачена и раздавлена».
У А. Платонова находим следующее. «Самым жестоким видом злодейства сейчас является троцкизм….Разве в «душе» Радека, Пятакова и прочих преступников есть какое-либо органическое, теплотворящее начало, — разве они могут называться людьми хотя бы в элементарном смысле? Нет, это уже нечто неорганическое, хотя и смертельно ядовитое, как трупный яд из чудовища. Как они выносят самих себя? Но враг не сдается, он будет заострять свое оружие против нас».
А вот какой крик души «мастера метафор», как его называли коллеги по цеху, Ю. Олеши доносится до нас из 30-х годов, в котором мастер слова требует арестов и расстрелов и признается в любви к Сталину: «В кого они должны были стрелять? В руководителей партии и правительства. Они покушались на Сталина. На великого человека, сила которого, гений, светлый дух устремлены на одну заботу – заботу о народе. Мерзавцы, жалкие люди, шпионы, честолюбцы, завистники хотели поднять руку на того, кому народ сказал: ты сделал меня счастливым, я тебя люблю. Это сказал народ! Отношение народа к Сталину рождает в сердце такое же волнение, какое рождает искусство! Это же песня!».
А вот что обнаруживаем, по словам К. Чуковского, у «неожиданного мерзавца» В. Шкловского: «Эти люди хотели отнять от нас больше, чем жизнь: они хотели отнять у мира будущее, уже рожденное. На них самих… мы изучаем кристаллографию подлости прошлого». (К. Чуковский, Л. Чуковская. Переписка: 1912-1969, М., 2003. С. 263. К. И. Чуковский писал дочери: «О Шкловском скажу: неожиданный мерзавец. Читая его доносы, я испытывал жалость к нему. То, что напечатано, есть малая доля того, что он написал обо мне. По требованию Союза выброшено несколько страниц»).
И в заключение приведем строки стихотворения тех времен, автором которых является знаменитый Е. Долматовский:
«Подлые шпионы и бандиты
Радеками терлись возле нас.
Может быть, еще не все добиты –
Крепче руки и острее глаз!».
Позднее в 50-е годы советская интеллигенция коллективными письмами и своим творчеством активно поддерживала отправку войск в Венгрию на подавление народного восстания 1956 года, в 1968 году – в Чехословакию.
Несколько позднее, в 1973 году группа советских писателей написала письмо в редакцию газеты «Правда», в котором они высказали свое мнение относительно «поведения академика Сахарова, порочащего честь и достоинство советского ученого».
В частности, было написано: «Мы считаем своим долгом выразить полное согласие с позицией авторов письма. Советские писатели всегда вместе со своим народом и Коммунистической партией боролись за высокие идеалы коммунизма, за мир и дружбу между народами. Эта борьба — веление сердца всей художественной интеллигенции нашей страны. В нынешний исторический момент, когда происходят благотворные перемены в политическом климате планеты, поведение таких людей, как Сахаров и Солженицын, клевещущих на наш государственный и общественный строй, пытающихся породить недоверие к миролюбивой политике Советского государства и по существу призывающих Запад продолжать политику «холодной войны», не может вызвать никаких других чувств, кроме глубокого презрения и осуждения». И далее подписи, что называется, цвета нации: Ч.Aйтматов, Ю.Бондарев, В.Быков, Р.Гамзатов, О.Гончар, Н.Грибачев, С.Залыгин, В.Катаев, В.Кожевников, М.Луконин, Г.Марков, С.Михалков, С.Наровчатов, В.Озеров, Б.Полевой, К. Симонов, С. С. Смирнов, А. Софронов, А.Сурков, Н.Тихонов, М.Турсун-заде, К.Федин, А.Чаковский, М.Шолохов, С.Щипачев. («Правда», 31 августа 1973 года).
Из разряда современных следует упомянуть письмо в осуждение панк-группы Pussy Riot, инициированное В. Распутиным, В. Крупиным и еще порядка 30 писателями и публицистами. Православные писатели протестовали против освобождения «трех бесноватых хулиганок, совершивших акт глумления над чувствами православных верующих». И далее: «Оправдывать религиозное кощунство, бесцеремонно обеливать преступных экстремисток, сознательно и целенаправленно совершивших заранее подготовленный акт надругательства над духовной святыней русского православия и русского народа, могут только циничные деятели бескультурья» (http://ruskline.ru/news_rl/2012/07/11/molchat_ne_pozvolyaet_sovest ).
Последние события, связанные с аннексией Россией Крыма в 2014 году, вызвали бурную поддержку со стороны российской интеллигенции. Так, 11 марта на сайте Министерства культуры РФ деятели культуры опубликовали обращение в поддержку позиции Президента РФ В. Путина по Крыму: «В дни, когда решается судьба Крыма и наших соотечественников, деятели культуры России не могут быть равнодушными наблюдателями с холодным сердцем. Наша общая история и общие корни, наша культура и ее духовные истоки, наши фундаментальные ценности и язык объединили нас навсегда. Мы хотим, чтобы общность наших народов и наших культур имела прочное будущее. Вот почему мы твердо заявляем о поддержке позиции Президента Российской Федерации по Украине и Крыму». Более 500 известных в стране людей по-лакейски поддержали современного российского магната. В частности, под обращением стоят подписи режиссеров А. Адабашьяна, С. Бондарчука, М. Захарова, П. Лунгина, Г. Параджанова, А. Учителя, В. Хотиненко, артистов А. Баталова, Л. Броневого, М. Боярского, Э. Быстрицкой, Б. Грачевского, Б. Клюева, В. Ланового, Ю. Назарова, А. Панкратова-Черного, Ю. Соломина, О. Табакова, В. Талызиной, Н. Цискаридзе, Л. Чурсиной, братьев Запашных, музыкантов Ю. Башмета, О. Газманова, В. Гергиева, А. Кролла, певиц Л. Сенчиной, Н. Бабкиной и др.
В ответ на «письмо 500» другая часть российской интеллигенции ответила коллективным антивоенным заявлением, в котором события в Крыму были названы «позором для России и бедами для народов двух стран». В заявлении подчеркивалось, что «мы, не называющие себя «деятелями» культуры или науки, а просто российские интеллигенты, работающие каждый в своей области, против вторжения на территорию другого государства…Мы против войны с Украиной и вражды с мировым сообществом. Мы солидарны со всеми, кто не прогибается и не поддается лжи». Заявление, текст которого позднее был распространен в интернете, собрал в итоге гораздо больше подписей, чем «письмо 500». В числе тех, кто оказался «по другую сторону», следует назвать писателей Л. Улицкую, Г. Чхартишвили, музыкантов Ю. Шевчука, Б. Гребенщикова, А. Макаревича, кинорежиссеров А. Смирнова, В. Мерзоева, А. Звягинцева, В. Манского, Е. Лунгина, актеров В. Гаркалина, А. Девотченко, О. Мысину, академика РАН Ю. Рыжова, писательниц М. Чудакову и М. Рыбакову, создателя сайтов lenta.ru и gazeta.ru А. Носика и многих других.
Заявление в поддержку Украины и осуждение действий России в Крыму назвать лакейской поддержкой украинского магната не поворачивается язык, так как рассчитывать на получение каких-либо дивидендов от этого шага данной части российской интеллигенции никак не приходилось. Скорее, это иллюстрация уже того, что интеллигенция всегда неоднородна, так как intellegentia согласно латыни есть мыслительная способность, а мыслящий человек, как правило, размышляет критически, а точнее сказать инакомыслит. Инакомыслие в настоящее время указывает лишь на то, что одна часть интеллигенции в России, как впрочем, и интеллигенция в Украине, выбирают ценности европейские. Другая же часть российской интеллигенции продолжает мыслить иррационально, т.е. учитывать силовой аспект государственной машины, с которой она крепко связана в первую очередь экономическими соображениями (см. рассуждения табаковых и калягиных о судьбах их актеров, творческих замыслов и пр.)
Завершая рассуждения о том, как трансформировалась и продолжает меняться позиция советской, а теперь российской интеллигенции, хочется привести выдержку из бесед известного советского, украинского, ныне американского художника Ильи Кабакова с российским культурологом и литературоведом, лингвистом Михаилом Эпштейном, изданных под общим названием «Каталог» относительно российской интеллигенции: «Из всех слов, которые Россия внесла в копилку человечества, «интеллигенция» едва ли не самое светлое. Среди остальных, вошедших в другие языки с пометкой «из русского» - водка, КГБ, ГУЛАГ, погром, большевик, колхоз. И вот теперь мы хотим стереть чуть ли не единственный светлый след России в чужих словарях, наш патент на благородство». (И. Кабаков, М. Эпштейн. КАТАЛОГ. Библиотека московского концептуализма Германа Титова, малая серия. - Вологда, 2010, с. 154).
Будем надеяться, что в дальнейшем содержание слова «интеллигенция» в России удастся сохранить в привычном значении, предусматривающем наряду с критическим осмыслением происходящего, заботу о духовности, нравственности и благородстве нации.

Сегодня, 3-его октября, немцы празднуют День немецкого единства. Фактически это день, когда над Рейхстагом поднялся флаг объединённой Германии и начал действовать договор о воссоединении ФРГ и ГДР. По этому договору обе Германии объединялись в одну страну, Берлин - в один город, который и становился столицей воссозданного государства.

Вообще-то сначала планировалось праздновать воссоединение 9-ого ноября, в день, когда пала Берлинская стена. Было бы более символично. Но как быть с Ночью Разбитых Витрин? Ведь как раз в ночь с 9-ого на 10-ое ноября 1938-ого года по Германии и Австрии прокатились первые погромы богатых евреев. Совестливые немцы, понятное дело, праздновать в такой день своё единение не решились.
Предшествовал этому событию московский договор под неофициальным названием "2+4". Договор прекращал действие ограничений, наложенных на Германию после Второй Мировой Войны. Начался вывод советских войск с территории ГДР. Со стороны СССР договор подписал Эдуард Шеварнадзе. Видимо, за это Германия так охотно приняла его позже, изгнанного из родной Грузии.
Такие же тёплые чувства испытывают немцы и к первому и последнему президенту СССР Михаилу Горбачёву. Он также проживает в Германии. Немцы не устают повторять, что само объединение стало возможным только из-за перестройки Горбачёва. Советский президент взял курс на единение с Западом и благодаря этому восточный блок стран Варшавского договора распался. Страны, вышедшие из-под влияния СССР, стремительно начали процесс демократизации. В мае 1989-ого года начался процесс упрощения пограничного режима между Венгрией и Австрией. А 11-ого сентября 1989-ого года эта граница была полностью открыта для перемещения граждан обоих государств. За лето 1989-ого года через Венгрию в ФРГ перешло около 10.000 граждан ГДР.
Члены правительства ГДР в это время не разделяли идею объединения с ФРГ. 7-ого октября они собрались широко отметить 40-летие образования ГДР. По всей стране члены просоветской партии Социалистическая единая партия Германии организовали митинги по этому поводу. Но во многих городах рядом с официальными торжествами стихийно возникли демонстрации против правящего режима. Таким образом народ ГДР показал правительству, что партийное руководство больше не хозяева в стране.
В итоге 18-ого октября 1989-ого года генеральный секретарь партии СЕПГ Эрих Хонекерс объявил о падении советского режима в стране и сложил с себя полномочия. Генсеком партии стал Эгон Кренц, который первым же шагом отделил партию от правительства.
Вечером 9-ого ноября 1989-ого года пала Берлинская стена. Объединение Германий становилось всё вероятнее, даже несмотря на ряд политических реформ нового правительства ГДР. Большинство жителей Восточной Германии желали объединения с Западной.
В итоге это желание было подтверждено первыми свободными выборами в народный парламент 18-ого марта 1990-ого года. Победителем выборов стала партия "Альянс за Германию", которая фактически являлась фракцией западногерманского Христианско-Демократического Союза. Новое правительство ГДР под управлением Лотара де Майцире сразу начало предпринимать шаги, направленные на объединение с ФРГ. 12-ого сентября 1989-ого года Германия получила свободу от договора четырёх победителей во второй мировой войне: СССР, США, Англии и Франции. А ночью 3-его октября 1990-ого года тысячи немцев у Рейхстага в Берлине праздновали вхождение ГДР в состав ФРГ. Так, после 45-ти лет разделения, восстановилась единая Германия.
На следующий день объединённое заседание парламентов обоих государств провело первое совместное заседание. 17-ого января 1990-ого года после выборов в новый парламент был выбран новый канцлер объединённой Германии Хельмут Коль. Так завершился процесс единения Германии.
В 2004-ом году канцлер Шрёдер предложил День единения праздновать не отдельным днём, а просто в первое воскресенье октября. Не трудно догадаться, что воспротивился этому весь немецкий народ, включая даже президента Германии Хорста Колера. В итоге этот день в Германии так и остался нерабочим.

Официальные празднования Дня немецкого Единства проходят поочерёдно в каждой земле Германии в одном из городов. Кроме того, в Берлине перед Бранденбургскими воротами и на улице 17-ого июня проводятся эстрадные концерты.

Почти пять веков назад в первые дни октября в 1529 году в Марбурге открылся диспут, позднее вошедший в историю как Марбургский диспут. Ма́рбургский ди́спут (нем. Marburger Religionsgespräche) — первое значимое событие в ряду сложных взаимоотношений между лютеранами и реформатами. Диспут был организован Филиппом, ландграфом Гессенским.


Незадолго перед тем Карл V, заключив мир с Папой и Францией (14 января 1526), получил возможность сосредоточить своё внимание на германских делах, и уже на шпейерском сейме (1526) стало ясно, что протестантам нужно быть готовыми к борьбе за свободу совести. Ввиду этого ландграф Гессенский хотел устроить союз немецких протестантов со швейцарскими. Главным препятствием к этому было разногласие по некоторым пунктам вероучения. Филипп надеялся, что личный обмен взглядами между Лютером и Цвингли относительно таинства Евхаристии, бывшего важнейшим предметом спора, приведёт к соглашению между ними.
Цвингли охотно согласился на приглашение приехать на диспут; но Лютер и Меланхтон отправились в Марбург против своего желания. Приехали туда и многие другие богословы (Иоганн Агрикола, Иоганн Бренц, Мартин Буцер, Юстус Йонас, Иоганн Эколампадий, Андреас Озиандер и другие), а также и светские лица. Диспутом были заинтересованы все, так как цвинглианство было тогда сильно распространено в значительной части юго-западной Германии.

Диспут начался 2 октября 1529 г. и продолжался три дня, но не привел к ожидаемым результатам. С самого начала прений Лютер написал мелом перед собой на столе слова Евангелия: "Сие есть тело Мое", и твердо стоял за необходимость так и понимать их, без всяких толкований и уклонений. По окончании диспута, Филипп Гессенский убеждал обе стороны, чтобы они жили в мире, как братья. Цвингли высказал полное согласие на это, но Лютер и тут проявил свою обычную религиозную нетерпимость, резко отвергнув предложение. Единственным положительным результатом М. диспута было составление Лютером изложения, в 15 параграфах, тех религиозных вопросов, по которым во время прений обе стороны пришли к соглашению. Эти параграфы были подписаны всеми присутствовавшими богословами.

На встрече в Берлине, состоявшейся в прошедшее воскресенье, лидеры большой коалиции в Бундестаге обсуждали новую программу стимулирования возвращения беженцев и соискателей убежища на свою историческую родину.
Ещё перед этой встречей лидер партии ХСС Хорст Зеехофер (Horst Seehofer) заявил представителям прессы: «Нам нужна общенациональная программа стимулирования возвращения беженцев с финансовыми аспектами».

Пресса сообщает, что канцлер Ангела Меркель (Angela Merkel), вице-канцлер Зигмар Габриэль (Sigmar Gabriel) и Хорст Зеехофер совещались в течение двух часов. Подготовленная программа предусматривает совместную работу Федерального правительства с правительствами федеральных земель. При этом для возвращения беженцев на их историческую родину предлагается задействовать самолёты бундесвера. Речь идёт также о совместном выделении из федерального бюджета и бюджета федеральных земель около 1000 евро на каждого возвращающегося беженца или соискателя убежища.

Эксперт по внешней политике Флориан Хан (Florian Hahn, ХСС) в интервью газете Münchner Merkur заявил, что «программа должна носить временный характер и быть доступна лишь для лиц, которые уже находятся на территории Германии; ибо в противном случае это приведёт к дополнительной миграции» .

Естественно, не обошлось без критики. Лидер баварского крыла партии «Зелёные» Маргарете Баузе (Margarete Bause) сравнила программу с «мыльным пузырём». Такие добровольные программы возвращения с грантами и тому подобным, по её словам, предлагались давно, до только не действуют до сих пор.

Критикует программу и католическая церковь. «Если ХСС серьёзно воспринимает Основной закон страны, то она не имеет права требовать какого- то верхнего предела в приёме беженцев. Это является нарушение права людей на убежище», – сказал кёльнский кардинал Райнер Мария Вёльки (Kardinal Rainer Maria Woelki).

Да и «тройка великих» тоже не во всех позициях программы единогласна. С одной стороны, финансовая часть программы представляется недостаточно увязанной с налоговой политикой; с другой стороны, программа возвращения беженцев не может быть представлена на утверждение в Бундестаге без согласия партии ХСС отказаться от критики миграционной политики Ангелы Меркель; и так далее, и тому подобное.

Договорено, что окончательное решение будет принято в октябре 2016 года. Не приходится сомневаться: «чего хочет Меркель, то и будет!».

По данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (FAO), в мире насчитывается около 900 млн голодающих, тогда как ежегодно на помойке оказывается более 1 млрд тонн продуктов питания.
Что касается конкретно Германии, то в стране ежесекундно (!) выбрасывается по 313 кг еды. Это составляет 18,4 млн тонн в год – треть от всего производства. Такие ошеломляющие цифры приводятся в исследовании Das große Wegschmeißen («Великий выброс»), проведённом экспертами немецкого отделения Всемирного фонда дикой природы (WWF-Deutschland).

Эта экологическая и социальная проблема для Германии не нова. Решить её пытаются уже не первый год. В 2012 году по инициативе федерального Министерства продовольствия и сельского хозяйства был проведён первый всегерманский конкурс на лучшее предложение по снижению объёмов образования пищевых отходов. Проходил он под девизом Zu gut für die Tonne! («Слишком хорошо для помойки!») и сопровождался широкой информационной кампанией. Но что интересно: как отмечалось в исследовании, проведённом в том же году университетом Штутгарта при поддержке Минсельхоза, тогда в отходы ежегодно выбрасывалось 6,7 млн тонн продуктов питания. Теперь же этот показатель составляет 18,4 млн тонн – то есть всего за четыре года рост составил 274%!
И тогда в декабре 2012 года трое берлинских энтузиастов дали старт проекту foodsharing.de (англ. совместное использование продуктов питания), целями которого были объявлены не только помощь нуждающимся, но и сокращение объёмов выбрасываемых продуктов – горожанам предлагали поделиться или обменяться излишками еды и напитков. Проект поддержали несколько экологических организаций и сельскохозяйственных компаний. Он быстро охватил множество городов Германии и Австрии, а в группу поддержки на сегодняшний день входят 30 юридических лиц. Проект продолжает действовать и, как указано на его сайте, по состоянию на вечер понедельника, 12 сентября 2016 года «от утилизации спасено (gerettet) 5 млн 570 тыс. 873 кг еды, полностью пригодной к употреблению».
А теперь свой вклад в общее благородное дело решили внести и немецкие рестораторы. В некоторых заведениях за заказанное, но недоедённое блюдо с клиента начали взимать штраф в размере от 1 до 2 евро.
В феврале нынешнего года Сенат Франции единогласно принял новый закон, запрещающий супермаркетам (но не маленьким магазинам) выбрасывать продукты питания на помойку или возвращать их производителям для утилизации. Продукты с истекшим сроком годности (что отнюдь не означает, что они непригодны для еды) теперь надлежит передавать благотворительным организациям, которые, в свою очередь, будут бесплатно раздавать эту еду малообеспеченным и нищим. За нарушение нового закона предусмотрен штраф в размере до 100 тысяч (!) евро, налагаемый судом в рамках уголовного производства.
В Германии тем временем объявлен второй конкурс Zu gut für die Tonne! Заявки принимаются до 30 сентября.

Майкл Фарадей родился 22 сентября 1791 года в предместье Лондона, в семье кузнеца. С 13 лет он начал работать в книжной лавке - вначале посыльным, а затем - подмастерьем переплетчика. Он трудился с раннего утра до вечера, а в свободное время читал книги, которые переплетал. Огромное впечатление произвела на него книга госпожи Марсе «Беседы о химии». Прочитав ее, он открыл для себя новый мир и начал проводить дома первые эксперименты, чтобы проверить факты, о которых рассказывала Марсе.

В 1810 году Фарадею повезло — он посетил четыре публичные лекции одного из ведущих английских химиков того времени, профессора Королевского института, сэра Хэмфри Дэви. Свои конспекты этих лекции, написанные красивым почерком, Майкл переплел в кожу и отправил сэру Дэви вместе с просьбой предоставить ему работу в лаборатории.
Мечта его сбылась - ученый пригласил Фа¬радея на собеседование, после которого молодой человек бы принят лаборантом в Королевский институт.
В 1813 году Дэви берет Майкла с собой в долгое путешествие по Европе. Фарадей помогает наставнику в химических и физических экспериментах, которые Дэви проводит в лабораториях Италии и Франции, участвует во встречах с известными учеными, например, Ампером и Гей-Люссаком. За 18 месяцев кругозор и знания Фарадея настолько рас-ширились, что по возвращению в Лондон он был переведен на должность ассистента. Научная деятельность целиком захватила Фарадея. Он все дни проводил в лаборатории института, стремясь в совершенстве овладеть искусством экспериментирования. И это ему удалось в полной мере: впоследствии в ученом мире он заслужил славу «короля экспериментаторов».
К тридцати годам он сделал много важных открытий: работы по сжижению газов, получение новых органических углеводородных соединений (в частности, бензола и бутилена).
В 1824 году он был избран членом Лондонского Королевского общества. Через год назначают директором лаборатории Королевского института.
В начале 30-х годов XIX века великий физик совершил самые значительные открытия. Важней-шее из них — закон электромагнитной индукции, носящий его имя.
17 сентября 1831 года Фарадей получил электрический ток с помощью магнита. Он нашел способ получения электричества без использования батарей, и таким образом заложил основу современному веку электричества.
24 ноября 1831 года Фарадей выступил в Королевском обществе с докладом: «Опытные исследования по электричеству» о проведенных экспериментах. Его открытия легли в основу электротехники, явившись отправной точкой для создания электрогенераторов и электродвигателей.
Прагматичные бизнесмены того времени не могли его понять. Однажды канцлер казначейства посетил Институт и в сопровождении Фарадея совершал по лабораториям экскурсию, которая завершилась демонстрацией классического эксперимента по электричеству. Конечно же, он задал вопрос: «Но Фарадей, мой дорогой, какая от всего этого польза?» Ученый тут же произнес в ответ свои знаменитые слова: «Сэр, вполне вероятно, что в скором времени вы сможете обложить это налогом!»
Наряду с работами по электромагнетизму Фа-радей провел серию экспериментов по электролизу. Он открыл и сформулировал основные законы электролиза, а также ввел сохранившуюся до сих пор терминологию, например, термины: анод, катод, электролиз и электрод. Физическая постоянная — число Фарадея — и сегодня широко применяется в электрохимических расчетах.
Ему не было еще и 50 лет, когда неожиданный недуг поразил его: он начал терять память. Он еще читал лекции и занимался в лабораториях, но... «...Я шесть недель работал для того,— записывает он,— чтобы получить какие-нибудь результаты... Самое скверное то, что, рассматривая свои старые заметки, я убедился, что все эти результаты получены мною еще восемь или девять месяцев назад, но я совершенно про них забыл».
Год за годом болезнь прогрессирует, и вот но-вое признание в письме: «Я забываю, какими бук-вами изобразить то или иное слово на бумаге...»
Ему выпала долгая и трудная старость, в которой болезнь год от года сужала круг его забот и страстей. 12 марта 1862 года он записал свой последний опыт - № 16041. Потом сам, вспомнив далекую юность, переплел лабораторные журналы...
25 августа 1867 года Майкл Фарадей умер в кресле за рабочим столом.
Много лет спустя русский физик Столетов на-пишет: «Никогда со времен Галилея свет не видал стольких поразительных и разнообразных открытий, вышедших из одной головы, и едва ли скоро увидит другого Фарадея...».

ISSN 1869-4756 - германо-российский онлайн-портал "БерлиNETZ" - сентябрь, 2016





Покемоны активно осваивают наш мир, что заставляет нас все внимательнее всматриваться в это явление. Это новый вариант развлечений, вынесенный в реальность, поэтому тут присутствует и удовольствие как главный компонент модуса развлекательности, личная активность как главный компонент видеоигры, а также настоящая реальность, в которой происходит действие, что стало принципиально новым элементом. Люди вышли на улицу, чтобы играть с виртуальностью, чего не было ранее, когда компьютерная игра предполагала сидение в кресле.

В случае кино виртуальность находится вовне, мы погружаемся в нее, отключаясь от внешнего мира. Этому помогает отсутствие света в кинозале, запрет на разговоры у экрана телевизора. Все это блокировка наших чувств, призванная усилить хрупкую искусственную реальность на экране.



В кино происходит перевоплощение в героя, поэтому дихотомия друзья/враги здесь ощущается в полной мере. Зритель сражается вместе с героем против его врагов. Покемон не враг. Мы не видим врага в шахматном короле противника, в крайнем случае, на время игры им может стать сам шахматист.

Если человек из реальности стремится в виртуальность, то покемон, наоборот, из виртуальности ворвался в реальность. Это столкновение виртуальности и реальности, к счастью, обходится без особых жертв. Хотя покемонов сейчас ловят повсюду, пока только одна женщина заявила, что ее изнасиловал покемон.

Покемон является виртуальным объектом, помещенным в настоящую реальность. Это не символический объект типа знамени, где символизм в голове, а в реальности – кусок ткани. Покемон сам находится в виртуальности, но в то же время современные технологии помогают ему появиться в реальности.
Отрицательное всегда оправдывается в тоталитарном государстве защитой от врагов. Поэтому функция врага там (внешнего или внутреннего) очень велика. Пропаганда работает на поддержание образа врага, чтобы оправдать практически все, начиная с самого главного – мобилизационного ощущения массового сознания, позволяющего пренебрегать нехваткой чего бы то ни было (питания, комфорта, свободы слова).

Психологически люди не осмеливались опровергать официальные версии даже сами для себя. 105-летняя секретарь Геббельса Брунгильда Помзель в 2016 году сказала в своем интервью: «Я знаю, что никто нам сегодня не верит, все думают, что мы все знали. Мы ничего не знали, все было секретным». Она вспоминала, что говорилось, будто евреев отсылали в деревни в Судетах для восстановления населения. «Мы верили в это, мы проглатывали это, поскольку все выглядело правдоподобно».

Тоталитарные государства держатся на очень сильных мифах, которые намертво записываются в массовое сознание. Это делает школа, это делают газеты и радио, это делает сама жизнь, когда человек не может уклониться от проявлений лояльности к власти, даже в виде отказа от приветствия «Хайль, Гитлер». Если ты хотел выжить, ты должен был опережать своего палача. И это ощущение постоянной опасности жило в душе каждого. Известная шведская детская писательница Астрид Линдгрен, создавшая массу привлекательных детских героев, писала в своих дневниках времен войны, что лучше всю оставшуюся жизнь она будет кричать «Хайль Гитлер!», чем окажется под пятой у русских. А она хорошо знала все, что происходит, поскольку с 1940 года работала в отделе цензуры писем шведской спецслужбы.

Сталин/Гитлер создали свой мир и одновременно свой миф по своим лекалам. Можно сказать, что реальность в нем была гораздо слабее виртуальности. А это в свою очередь говорит о том, что семиотичность этого общества была большей, чем любого другого.

Собственно говоря, семиотичность предопределила выбор котов и мышей у А. Сигельмана. Как рассказывает автор комикса о Холокосте в своем интервью, он видел старые расистские мультфильмы Ку-клукс-клана, где тоже были коты и мыши. В другом своем интервью он отвечает чисто семиотически на вопрос, почему был избран язык комиксов: «Это в моей грамматике, в моем языке. Думаю, что данная тема пересиливает формальные аспекты того, что можно, что должно. [...] Комикс информирует хуже или лучше во всей моей работе. Даже эта книга, хорошо, не совсем комикс, но это слова, картинки и графика».

В целом понятно, почему возникают такие вопросы и ответы на них. Сама тема не предполагает использования подобного языка. Но это оказалось возможным и было воспринято с большим интересом.

Семиотизация пронизывает тоталитарные общества, поскольку им надо порождать множество оправданий на фоне лишений людей, рассказывать о громких победах, которых может не быть, выставлять большое число героев, которые потом, как оказывается, таковыми не были. Можно вспомнить истории 28 панфиловцев, Зои Космодемьянской, Гастелло и многих других, начиная с Павлика Морозова. Во всех этих случаях подвиг был создан пропагандой, и весь рассказ полностью отличался от реальности. Государство на тот момент нуждалось в виртуализациях, поскольку ими нужно было скреплять то, что не совсем получалось в физическом пространстве.

Параллельный виртуальный мир лучший из миров, поэтому в него легко поверить. Это своеобразная религия, в нее лучше верить, чем не верить, поскольку так у тебя будет большая вероятность сохранить свою жизнь и жизнь своих близких.

Жестокий характер советского времени также может быть объяснен его вербальной ориентацией, когда правила бал семиотика, а не реальность, когда изо всех щелей была видна виртуальность, а не реальность. Как следствие, все можно переозначить в нужную сторону. Например, негативное событие – гибель «Челюскина» становится позитивным, именуясь подвигом челюскинцев.

Мы все еще слабо понимаем эту эпоху, поскольку она была принципиально иной. М. Чудакова высказала интересную мысль: «Я пишу всю жизнь о 1930 годах, я не нашла языка для описания этой эпохи. Это выходит за границы человеческого понимания. Это только сумел описать Шварц в пьесе “Дракон”. Поэтому это была немыслимая эпоха». Можно понять сказанное так, что мы все равно думаем о той эпохе с помощью рамок сталинского режима, отсюда и возникает, например, потребность называть Сталина успешным менеджером.

Виртуальное всегда или почти всегда сильнее реального. По этой причине мы принимаем решения на базе знания виртуальных образов депутатов и президентов, ведь никого из них мы не держали за руку. А в виртуальном они могут многое, что предлагают, а потом не реализуют.

Интернет принес, с одной стороны, социальные сети, а с другой, игры. Обо всем этом никто не думал при его создании. Как и о бурном развитии троллей, трансформирующих информационное пространство. Все это непредсказуемые результаты развития интернета. Поэтому мы не можем знать, что еще последует в этом ключе в будущем. Бум с покемонами тоже из списка непредсказуемых последствий.

Вернер Херцог, автор фильма об интернете, говорит в интервью New York Times: «Интернет имеет свою прекрасную сторону. Как я показываю в фильме, миллионы участвовали в видеоигре, чтобы расшифровать сложный энзим. Самые мощные суперкомпьютеры мира не смогли решить это, но сообщество геймеров, которое позвали для решения этой задачи, решило ее, а это сейчас имеет большое значение в исследованиях рака и СПИДа».

И еще один ответ на вопрос «Мечтает ли интернет о себе?», где Херцог говорит: «Я называю это моим вопросом Клаузевица. Исходно он приходит от теоретика войны Карла фон Клаузевица времен Наполеона. Он удачно сказал: “Война иногда мечтает о себе”. Мне это представляется глубоким наблюдением, ия спрашивал многих, но никто не дал реального ответа. Иногда глубокий вопрос лучше прямого ответа. Думаю, что мы должны начать разрабатывать глубокие вопросы по поводу того, что мы делаем с интернетом и что интернет делает сам по себе. Ни у кого нет разгадки».

Покемон отражает прорыв виртуальности в реальность, когда еще Министерство внутренних дел Украины выступало с предостережениями по поводу виртуальных обектов, как оно сделало это в случае покемонов, когда еще туристические поездки подстраиваются под покемонов. Например, сейчас продаются туры по Австралии, Новой Зеландии с учетом ловли покемонов, для чего туристы получают подсказки на местности. Или продаются, наоборот, далекие от мест покемонов поездки на рифы [Pokemon on tour // Wall Street Journal. – 2016. – August 20–21]. Не зря и Пентагон запретил на своей территории ловлю покемонов. Как видим, заволновались все. Надо подождать еще реакции НАСА, ведь покемоны могут проникнуть и в космос.

Сегодняшняя виртуальная реальность дает новые возможности даже для медитаций. И пока единственным существенным замечанием в сторону покемонов является то, что человек находится в одиночестве в момент ловли этих карманных монстров. А все же нормой существования человека является социальность.

Добавим сюда и типичную критику в сторону глобализации, которая на самом деле всегда была и будет вестернизацией. Даже New York Times признает: «В Америке редко можно услышать о том, как передача глобальной культуры, а на самом деле это американская культура, ощущается в точке ее получения. А это вовсе не нейтральный процесс. Эта передача создает сильные нарушения. Она трансформирует общество –его нравы, его ценности, его отношения. Она может выступать в роли удара по местной морали». Нам понятно, что в случае стран одной цивилизационной цепочки это не ощущается так жестко, как в случае стран, принадлежащих другим цивилизациям.

Жизнь и игра, реальность и виртуальность –граница между этими полюсами все время смещается. Иногда виртуальность в виде парада/демонстрации становится частью реальности, часто очень важной. Иногда виртуальность в виде сериала, например такого, как «Игра престолов» или «Карточный домик», обсуждается интенсивнее, чем реальность. Иногда виртуальность начинает серьезно влиять на реальность, как это оказалось в случае изучения читателей «Гарри Поттера», которые не только помогли с избранием Обамы, но и помогают с избранием Клинтон. Ссылку на последнее исследование разместила сама Дж. Роулинг в своем «Твиттере».

Виртуальность породила своих собственных лидеров мнений. Мы задаем вопросы актрисе, футболисту, режиссеру в тех сферах, к которым они не имеют никакого отношения, но они стали лидерами мнений по любым вопросам, придя к нам из виртуального пространства.

Сегодня люди просиживают многие часы перед телевизором. Покемон смог вывести их на улицы, но все равно в поисках виртуальности, а не реальности. Виртуальность просто захватывает на наших глазах все новые и новые пространства.

У покемона нет прошлого, у него есть только будущее. И в этом еще одна странность этого феномена.

Некрасиво подозревать, когда вполне уверен. Не зря мой друг и коллега Виктор Шендерович так любит эту цитату Станислава Ежи Леца. В последнее время действия российской власти решительно исключают возможность вариативности, различных трактовок. Она проводит прямой и последовательный курс. Курс подобный дубине…

Назначение чиновницы президентской Администрации, спеца по патриотическому воспитанию Ольги Васильевой министром образования говорит о многом. Начальникам надоело играть во всякие западные штучки с Болонской системой, единым экзаменом, наукой, независимой от власти. Требуется повсеместное выращивание не умных, а верноподданных. И человек, посвятивший свою научную карьеру отношениям советской власти и церкви (при этом вполне позитивно оценивающий «сотрудничество» КПСС и РПЦ), не оставляет сомнений относительно своих приоритетов. И это, конечно, не объявленная забота об учителях. Министр наговорила достаточно, чтобы наблюдатель мог составить впечатление о ее взглядах.
О патриотизме: «Наша страна — единственная страна в мире, которая после 1917 года в 1991-ом пережила второй социально-политический кризис. Как в послереволюционный период до 1934 года, так и в промежуток времени с 1991 по 2002 года о патриотизме не говорили, сами понятия патриотизма, любви к Отечеству, героизма были искоренены, отсутствовали в общественном сознании». И еще: «Главное, что нужно было пришедшим в 1991 году людям, — это перечеркнуть историю советского периода, очернить прошлое, убрать из общественного сознания верность традициям, гордость за величие своей страны... Мы не говорили про патриотизм с 1991-го по 2002-й! В общественном сознании этого понятия не было... Мифы, которые создавались «Огоньком» Коротича, были ошеломительны. Если подсчитать то количество погибших и репрессированных, которое давал «Огонек», то непонятно, кто в стране вообще оставался трудиться... До чего они договорились — до того, что были два тоталитарных режима, но над одним состоялся Нюрнбергский процесс, над другим — нет». И снова: «Строить будущее невозможно без прочного фундамента, а этим фундаментом был и остается патриотизм, ничего другого не придумано. Это уважение к нашей истории, традициям, духовным ценностям. Вспомните 34-й год, когда Сталин сказал, что теперь у нас есть отечество, есть история».
Патриотизм в трактовке Васильевой – это безудержная апологетика советского прошлого. Прежде всего, сталинского периода. Еще бы, с точки зрения профессионального историка, именно тогда настал «золотой период» взаимоотношений церкви и власти… Тысячи убитых и сидевших по лагерям священнослужителей – не в счет.
О работе ученого-историка: «Если ты нашел что-то, и у тебя в зобу дыханье сперло, отложи в сторону, потому что все, что ты нашел, требует объяснения. Иначе урон можно нанести колоссальный». Имеется в виду, что не все исторические факты должны обнародоваться. Кто-то из комментаторов называл госпожу Васильеву крайним консерватором. Насколько я понимаю, консерватизм – это определенная трактовка фактов. А сокрытие фактов, которые не встраиваются в утверждаемую картину мира, называется по-другому – мракобесием.
Поэтому вряд ли стоит удивляться словам министра, что все спорные вопросы в едином учебнике истории, который поступит в школы в сентябре вынесены «как бы вне».
О текущем моменте: «Политика в период президентства Владимира Путина — это взвешенный рационализм и поворот к консерватизму. Общественный позыв возвращения к традиционным ценностям происходит параллельно с тем, когда многие страны Европы с точки зрения традиционализма смотрят на нас как на последний оплот. Такое было примерно в 1848 году. Это то, о чем писал Тютчев». Это, как я понимаю, про то, как Николай I послал русские войска на подавление венгерской революции и стал жандармом Европы. Профессиональному историку хорошо бы знать, чем отплатила Австро-Венгерская монархия – прямым предательством в ходе Крымской войны. Но сравнение Путина с Николаем, доведшим страну до военной катастрофы, выглядит очень многообещающе.
В довершение две цитаты, г-же Васильевой не принадлежащие. Они как раз из того периода отечественной истории, который так нравится министру образования. «Прошедшее России было удивительно, ее настоящее более чем великолепно, что же касается до будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение». Вот он подлинный, ничем не замутненный патриотизм, образец которого являл Александр Христофорович Бенкендорф, шеф жандармов и одновременно главный начальник III отделения Собственной Е.И.В. канцелярии. Именно таковым и должен быть образ мыслей идеального патриота, которого собирается воспитать Васильева.
И наконец: «Общая наша обязанность состоит в том, чтобы народное образование, согласно с Высочайшим намерением Августейшего Монарха, совершалось в соединённом духе Православия, Самодержавия и народности».
Спустя полтора столетия российская власть выполнила завет графа Уварова и логическим образом дошла до соединения самодержавия и православия в народном образовании. Это единение и олицетворяет новый министр.

по материалам сайта http://newsru.com

Канцлер Меркель в понедельник вернулась из итальянского Тироля в Берлин. Отпуск всё же удался в том смысле, что канцлер не стала его прерывать во второй раз из-за нарастающей «жары» вокруг Крыма. По многозначительному совпадению, жара спала сразу после объявления об отставке главы администрации президента РФ Сергея Иванова.
Но Ангелу Меркель и без Крыма в остаток лета и до конца осени ждут весьма непростые времена. Де-факто Берлин стал столицей Западного мира.
Ничего подобного не случалось за историю новой Германии. Причина не в том, что президент США в последние сто дней перед выборами не принимает глобальных решений – это происходит с просчитываемой регулярностью. Проблема в уходе-неуходе Британии, которая не просто откололась от Европы впервые после Второй мировой, но как бы зависла над Ла-Маншем. Дело в том, что конце прошлой недели из Лондона пришла странная новость: Британия как минимум на год откладывает подачу «заявления о разводе» с ЕС, на зиму 2017 года. А это значит, что отведённые на развод Лиссабонским договором два года завершатся лишь к 2020-му. Эта классическая английская неспешность показывает, что правительство «Брекзита» явно решило подождать, пока «сдохнет ишак» недовольства британского плебса. Но, конечно, в таком подвешенном состоянии Лондон не способен быть полноценным политическим партнёром Запада по стратегическим вопросам.
«Брекзит» заодно нивелировал и без того скромное влияние Брюсселя. Париж тоже не годится в полноценные партнёры, так как президент Олланд вот-вот перейдёт в статус «хромой утки» – уходящей натуры. Но и без этого шансы его партии на предстоящих выборах весьма туманны, а значит, никаких долгосрочных решений Париж выдать сейчас не может.
В то же время сама Меркель вернула в глазах электората большую часть потерянных за прошлый год очков, христианские демократы по-прежнему лидеры влияния в стране, СвДП вновь набирает вес и имеет шанс вернуться в Бундестаг, став, как и раньше, младшим, но важным союзником ХДС/ХСС. А мозговой центр партии Меркель уже давно ищет пути замены слабеющих социал-демократов (их электорат в большей мере пострадал от популизма AfD) в роли союзников по коалиции на «зелёных».
Проблема сейчас лишь в одном – Берлин, вопреки настойчивым слухам, никогда не стремился к сольному руководству Западом. У него, даже в теории, нет для этого ни навыков, ни институтов.
Но и выхода тоже нет: Европа не может оставаться «одна дома» до самого Рождества…

ISSN 1869-4756 - германо-российский онлайн-портал "БерлиNETZ" - август, 2016



Доминирующие в настоящее время три рейтинговых агентства возникли накануне Первой мировой войны, когда на Уолл-Стрите в Нью-Йорке только формировался финансовый центр. Лишь спустя десятилетия рейтинговые агентства стали частью мировой финансовой власти.
Так, Henry William Poor издавал ежегодный справочник железных дорог с 1868 года. В 1906 году Luther Lee Blake основал Standard Statistics Bureau. Затем в 1909 году John Moody основал Moody´s Investor Service, и его ежегодный справочник по железным дорогам назывался Moody´s Analyses of Railroad Investments. И наконец в 1913 году John Knowles Fitch основал компанию Fitch Publishing Company. В первые десятилетия своей деятельности они продавали справочники, журналы и информационные брошюры, посвященные железным дорогам. Заинтересованные акционеры и спекулянты могли с их помощью узнавать, какие акции вновь создаваемых в то время в огромном количестве акционерных компаний стоило приобретать, а каким предприятиям угрожало банкротство. Постепенно агентства начали заниматься другими отраслями, в которых предприятия объявляли о своем выходе на биржу, например, это касалось в первую очередь металлургической и текстильной промышленности.

В Первую мировую войну Standard Statistics считалась самым крупным агентством: в ней работало 70 сотрудников. В 1941 году произошло слияние Standard Statistics с Poor´s Publishing, в результате которого появилось Standard & Poor´s. В дальнейшем создавались и другие агентства, которые, однако, не достигли величия «Большой тройки». В них случались многочисленные слияния, но рано или поздно они приобретались целиком или по частям кем-то из тройки.
В ходе «глобализации» США удалось наделить свои три агентства дополнительными, глобальными функциями, что стало возможным благодаря МВФ и Банку международных расчетов (БМР, Швейцария). Согласно ст. 3 Устава БМР главной целью банка является «содействие развитию сотрудничества между центральными банками, создание новых возможностей для международных финансовых операций и деятельность в качестве доверенного лица или агента при проведении международных платежных операций, переданных ему на основании договоров со сторонами-участниками». Главенствующую роль в банке играют ведущие промышленно развитые страны. Часть функций БМР в значительной степени взял на себя Международный валютный фонд. Кроме того БМР оказывает широкий спектр финансовых услуг центральным банкам стран-членов (предоставляет кредиты, принимает депозиты, выступает в качестве посредника или гаранта). Как правило, ведущие посты в МБР и МВФ удавалось занимать представителям неолиберальной «чикагской школы». Десятки «чикагских парней» стали министрами финансов, управляющими центральных банков, экспертами в области макроэкономики в таких странах, как Индонезия, Филиппины, Конго, во многих южноамериканских государствах военной диктатуры, которые были превращены ими в экспериментальную площадку для неолиберальной доктрины и связанным с ней порядком выдачи кредитов. Часть получаемых кредитов руководителями этих государств присваивалась и возвращалась в финансовые столицы мира – Нью-Йорк и Лондон.
Выдача кредитов сопровождалась соблюдением требований со стороны МВФ о необходимости оценки кредитоспособности развивающихся государств по единой общепринятой методике. При этом МВФ полагался на три рейтинговых агентств.
Штаб-квартиры агентств находятся в Нью-Йорке и Лондоне, защищенных правительствами этих государств финансовых оазисах. Кроме этого, «Большая тройка» имеет юридические адреса в одной из крупнейших финансовых оазисов мира – штате Делавэр и отчасти на Виргинских о-вах, другом финансовом оазисе.
Выявить роль рейтинговых агентств в современном финансовом кризисе вряд ли возможно без выяснения того, кто является собственно реальным владельцем этих агентств. Однако это непростой вопрос и занимаясь его рассмотрением, следует разделять несколько уровней.
В 1966 году концерн McGraw Hill приобрел S&P, тогда сравнительно небольшое рейтинговое агентство. McGraw Hill печатал журналы, разрабатывал учебные программы для школ и учебных заведений системы повышения квалификации по всему миру. Например, разработанная интернет-платформа McGraw Hill Connect помогает студентам оценивать сохраненные в он-лайн доступе лекции профессоров, работать над ними и сдавать тестовые экзамены. Кроме этого, широко известен журнал Aviation Week, который информирует читателей из 185 стран о гражданских и военных самолетах и космических аппаратах, что представляет интерес для ВПК многих стран. Журнал Platts распространяется в 150 странах мира и информирует о событиях в сырьевых отраслях таких, как нефтяная, энергетическая, металлургическая. Он-лайн портал журнала предлагает свыше 8500 продуктов и услуг своим пользователям. Концерну принадлежат телевизионные и радиоканалы, в том числе четыре дочерние фирмы американской Senders American Broadcasting Company (ABC) и Senders Azteca America, транслирующей в США испаноязычные программы.
В числе клиентов концерна многочисленные компании из автомобильной промышленности, отельного бизнеса, сферы финансов, страхования, здравоохранения, телекоммуникации и туризма.
На наш взгляд, такие обширные деловые интересы концерна не могут не отразиться на конфликте интересов рейтингового агентства, входящего в концерн McGraw Hill. Однако Dirk Reidenbach, партнер консалтингового агентства Hengeler Müller, представляющего интересы Deutsche Bank и других крупных банков и концернов придерживается иного мнения: «Очевидного конфликта интересов применительно к S&P не существуют, это агентство принадлежит концерну McGraw Hill, издательскому дому, то есть не банку».
Следующим вопросом, кому принадлежит McGraw Hill? Dirk Reidenbach в своей книге не задается. Среди владельцев McGraw Hill в первую очередь значится Harold McGraw Hill – третий, владеющий незначительным числом акций, а большей частью владеют хеджевые фонды, в том числе: Capital World c 13,2%, Blackrock c 4,7%, Vanguard c 4,7%, State Street c 4,6%, T.Rowe Price c 3,5%, Washington Mutual c 2,95%,Bank of New York c 1,2%, Fidelity c 4,07%, Oppenheimer Funds c 2,83%, Morgan Stanley c 2,61%, Allianz Global Investors c 2,27% и другие.
Членами наблюдательного совета McGraw Hill являются представители таких концернов, как Evercore Partners, Lloyds Banking Group, Coca Cola, Averdale Holdings, Strategic Investment, British Telecom, State Farm Insurance и фармацевтического гиганта Eli Lilly. У них мы обнаружили некоторые дополнительные признаки современной власти капитала. Так, Peter Altmann, который представляет интересы Evercore Partners, прежде работал менеджером в инвестиционном банке Lehman Brothers, затем – заместителем государственного секретаря по финансовым вопросам в правительстве США, потом перешел на работу в хеджевый фонд Blackstone (из него вышел хеджевый фонд Blackrock), потом вернулся на государственную службу уже в должности госсекретаря по финансам, чтобы в конце своей карьеры (по состоянию на 2012 год) основать хеджевый фонд Evercore Partners. На примере г-на Петера Альтмана наглядно видно, как легко можно в современных условиях капитализма мигрировать между государственной службой и частным бизнесом.
То же самое относится в полной мере к г-же Hilda Ochoa-Brillembourg, президенту Strategic Investment, которая прежде работала менеджером во Всемирном банке. Потом она покинула его и основала в 1996 году совместно с двумя еще менеджерами Всемирного банка Strategic Investment Group; также она является членом наблюдательного совета General Mills и Fulbright Association и в дополнение к этому возглавляет комитет ООН, который руководит пенсионным фондом ООН.
С учетом изложенного можно уверенно предположить, что вся деятельность владельцев McGraw Hill и S&P устремлена на получение максимальных прибылей. Для этого они размещают свои капиталы и капиталы своих клиентов в другие предприятия. Так, например, акционер McGraw Hill компания Capital World является акционером еще в 510 крупных банках, инвестиционных компаниях и промышленных предприятиях. Следует отметить, что Capital World наряду с McGraw Hill является соучредителем большинства компаний, входящих в индекс S&P 500, который образуют IBM, Microsoft, Apple, Google, Chevron, Royal Dutch Shell (нефть), McDonalds, Coca-Cola, JPMorgan Chase, Bank of America, Citigroup, Goldman Sachs, Lockheed Martin (вооружение), Berkshire Hathaway (холдинг Уоррена Баффетта), Eli Lilly, Philip Morris и Boeing.
Хеджевые фонды, основные акционеры рейтинговых агентств, стали активно создаваться с конца 80-х годов из числа инвестиционных банков и частных инвестиционных фондов. К наиболее влиятельным фондам относятся Blackrock, Vanguard, Capital Group, State Street, T.Price Rowe, Wellington, FMR. Они заменили инвестиционные банки в роли «машин для самообогащения», стали самыми крупными спонсорами президентских компаний в США и глобально доминируют на финансовом рынке.
Переплетение интересов внутри хеджевых фондов еще плотнее. Так, например, Coca-Cola, производитель всемирно известного напитка, принадлежит не только хеджевому фонду Capital World, но и Fidelity, Vanguard, T.Price Rowe и Blackrock, то есть всем тем, кому принадлежит McGraw Hill.
Предваряя анализ собственников рейтинговых агентств, мы отметили, что он содержит несколько уровней. В этой связи с этим необходимо выяснить, кому же принадлежат соучредители McGraw Hill и таких хеджевых фондов, как Blackrock? Blackrock – крупнейший в мире управляющий собственностью и наряду с Goldman Sachs может влиять на правительство США. Прежде всего, он принадлежит американским инвестиционным банкам Pittsburgh National Corporation (PNC), Merrill Lynch/Bank of America и английскому банку Barclays. В числе остальных совладельцев следует назвать: Verizon(информационная техника), швейцарскую страховую компанию Swiss Rе, крупнейшее предприятие для индивидуальных застройщиков Pulte Homes, крупнейший частный инвестиционный паевой фонд Kohlberg Kravits Roberts (KKR), Arab Fund for Economic and Social Development, General Electric, энергетический концерн EQT и наконец Robinson Lerer & Montgomery (RLM), который по собственным же словам является «глобальным лидером организации и установления линий связи для стратегического, корпоративного и финансового управления»; специализация RLM состоит в консультировании крупных предприятий и банков по вопросам кризисного управления.
Этим же компаниям принадлежит хеджевый фонд Blackrock. Если же задаться вопросом, кому принадлежат в свою очередь владельцы Blackrock, то есть кто владелец Barclays, Merrill Lynch/Bank of America, PNC, то ответ мы найдем среди тех, кому принадлежит в настоящее время S&P.
Агентство Moody´s Investors Service принадлежит «материнской компании» Moody´s Corporation. Это акционерное общество со штаб-квартирой в Нью-Йорке, где на бирже котируются его акции. Подобно S&P´s и большинству американских концернов, инвестиционных фондов оно имеет свои представительства в финансовых оазисах и прежде всего в штате Делавэр и на Британских Виргинских о-вах.
Деятельность Moody´s Corporation осуществляется в двух важных направлениях. Первое направление, которое реализуется Moody´s Investors Service, - рейтингование. Второе направление - аналитика, консультирование, рисковое управление, образовательные программы, финансовый Software, что реализуется через Moody´s Analytics и ее многочисленные дочерние компании по поручениям банков, страховых компаний и иных участников финансового рынка.
Более пристальное рассмотрение Moody´s позволяет увидеть еще один уровень сращивания с Уолл-Стритом. Правление корпорации состоит из семи человек. Их профессиональные карьеры весьма поучительны: Mark Almeida пришел из Chase Manhattan Bank, Richard Cantor – из Federal Reserve Bank of New York, Robert Fauber - из Citigroup, John Goggins – из Dow Jones&Company (рассчитывает биржевой индекс Уолл-Стрита), Linda Huber – из Bankers Trust, Michael Madelain – из аудиторской компании Ernst & Young, Lisa Westlake – из American Express и Lehman Brothers.
Нет похожей предыстории лишь у председателя правления Moody´s Corporation, Raymond McDaniel, о котором известно только, что он является членом наблюдательного совета в международном издательском доме John Wiley & Sons, которое специализируется на изданиях научно-технического и медицинского характера.
Анализ информационно-справочной литературы позволил также выявить, что в наблюдательном совете John Wiley & Sons вместе с R. McDaniel работает Eduardo Menace из концерна Verizon Communications (упоминался уже в связи с участием в наблюдательном совете Standard & Poor´s, соучредителе Blackrock), являющийся также представителем Vanguard и Oppenheimer Global Opportunities, которых мы упоминали выше.
Таким образом, можно констатировать, что происходит глобальное сращивание представителей государственных интересов и интересов частного бизнеса, которое в последние годы характеризовалось своим усилением.
Что касается собственников Moody´s Corporation, то тут мы сталкиваемся вновь с почти полным списком собственников McGraw Hill, а также инвестиционными банками ING и Citigroup, фармацевтическим концерном Pfizer, химическим концерном Hercules, ученым Durell Duffie из Стэнфордского университета, сенатором-мультимиллионером Connie Mack. Robert Glauber своим присутствием в числе владельцев Moody´s Corporation знаменует новый уровень переплетения интересов: являясь президентом союза фирм, торгующих ценными бумагами, он возглавляет правление хеджевого фонда LX Capital (Бермудские о-ва) и входит в наблюдательный совет Бостонского филиала Federal Reserve Bank.
Berkshire Hathaway – финансовый холдинг второго по списку богатых людей от Форбс, Уоррена Баффетта. В 2001 году его доля в Moody´s составляла лишь 15%, которую он смог увеличить в процессе бума до 50%. После того, как разгорелся финансовый кризис, он сократил свою долю в корпорации на два процента. Этот спекулятивный инвестор, привыкший перекладывать свои активы, хорошо заработал накануне кризиса, а в 2008 году, когда доходы Moody´s сократились, «инвестировал» в другие предприятия.
Capital World, Vanguard и Fidelity числятся не только в числе владельцев McGraw Hill и S&P`s, но и среди владельцев рейтингового агентства Moody´s. Vanguard значится также в списке владельцев Wiley & Sons, где McDaniel, будучи собственником и шефом рейтингового агентства Moody´s, дает свои советы и которые могут отличаться от тех, которые публикует его агентство.
Переплетение интересов агентства с интересами собственников просматривается еще на одном уровне: пенсионный фонд Moody´s размещает свои средства преимущественно у своих клиентов и собственников, в том числе в Fidelity, Goldman Sachs, Allianz (Pimco) и Deutsche Bank.
Рейтинговое агентство Fitch – самое маленькое в «Большой тройке», но по части совладельцев по сравнению со старшими партнерами тут принципиальных отличий нет. Штаб-квартиры агентства находятся в Нью-Йорке и Лондоне. Fitch Group образуют три подразделения, а именно – Fitch Algorithmics (рисковое управление активами), Fitch Solutions (маркетинг, сбыт и расчеты) и Fitch Trainings (коучинг банковских служащих, аналитиков, брокеров).
Fitch Group принадлежит двум группам собственников: французскому финансовому холдингу Fimalac и американскому медийному концерну Hearst. До 2006 года Fimalac был единственным владельцем Fitch Group. В этом году Hearst Media Entertainment Holding выкупил 20% акций группы. Весной 2009 году Hearst приобрел еще 20% акций и выразил свою заинтересованность увеличить свою долю, по крайней мере, до 50%, что натолкнулось на сопротивление со стороны руководителя Fimalac, г-на Lacharriere.
В ноябре 2009 года Fimalac продал еще 20% акций, но кому? В информационных изданиях Fimalac и Fitch об этом не было ни слова. Hearst тоже ничего не сообщил. Неназванным, но наиболее вероятным покупателем считается Hearst, которому приписывается теперь 60% владения акциями Fitch Group, а 40% остается за Fimalac.
Оба владельца Fitch Group представляют собой семейные предприятия. Если акции Fimalac котируются на панъевропейской фондовой бирже Euronext, располагающей суммарной капитализацией свыше 3 трлн. долл., что делает ее пятой в рэнкинге самых крупных бирж планеты, то акции Hearst на бирже не котируются, что позволяет холдингу весьма скудно информировать общественность о подробностях своего бизнеса.
Хотя семейные предприятия в настоящее время отличаются от тех, что были прежде, тем не менее, интересы частного бизнеса семьи de Lacharrières не ограничиваются стенами семейного замка на юге Франции или 200 залами на роскошной вилле семьи Hearst в Калифорнии.
Финансовые продукты, выпускаемые хеджевыми фондами и оцениваемые рейтинговым агентством Fitch, приносили и приносят прибыль семьям de Lacharrières и Hearst. И в числе этих хеджевых фондов те, которые назывались при рассмотрении двух рейтинговых агентств из числа «Большой тройки».
Что же касается переплетения государственных и частных интересов в деятельности агентства Fitch, то достаточно показательным является тот факт, de Lacharrières является председателем и по совместительству казначеем фонда L`Oreal, спонсировавшего не одну президентскую кампанию французских консерваторов, в том числе кампанию Н. Саркози. В течение многих лет de Lacharrières является членом правления французского национального банка Banque de France. С 1982 года он руководитель французской секции Бильдербергского клуба.
Анализ собственников рейтинговых агентств позволил выявить наличие тесных связей между представителями частного бизнеса и государственными служащими, что объясняет растущее влияние рейтинговых агентств, несмотря на произошедший кризис 2007-2008 годов. Они по-прежнему продолжают играть роль влиятельных контролеров (gatekeeper), допускающих игроков на глобальные финансовые рынки. Трудно переоценить значимость этой функции рейтинговых агентств и их рейтингов. В этой связи весьма уместно мнение профессора права из университета Сан-Диего Frank Partnoy, который так описал власть рейтинговых агентств: «По моему мнению, сегодня существуют две суперсилы. Это США и Moody’s Rating Service. США могут уничтожить вас с помощью вооружения, а Moody’s – понизив рейтинг ваших облигаций. И поверьте мне, иногда неизвестно что страшнее».